Только прощая своих злейших врагов, мы обретаем подлинную свободу, уверена бывшая узница Освенцима Ева Мозес-Кор.
Спустя 70 лет после Катастрофы она стала названой бабушкой Райнера Хёсса, внука коменданта концлагеря Рудольфа Хёсса.
В 1944 году десятилетние Ева Мозес-Кор и ее сестра-близнец Мириам из Румынии оказались в Освенциме, где стали жертвами бесчеловечных экспериментов доктора Йозефа Менгеле, главного врача концлагеря, прозванного заключенными Ангелом смерти. Менгеле испытывал особый интерес к однояйцевым близнецам: он мог заразить одного из близнецов тифом или другой тяжелой инфекционной болезнью, а затем - в целях эксперимента - перелить его кровь другому близнецу. За время своей деятельности в Освенциме он подверг подобным опытам около 1,5 тысяч пар близнецов, из которых выжили не более 200 пар.
«В течение недели мне сделали не менее пяти инъекций в руку, после чего я тяжело заболела. Но, возвращаясь в лагерь обессиленная, периодически теряя сознание, думала только о том, что должна выжить», - рассказала Ева Мозес-Кор, выступая перед американскими школьниками. Ева и ее сестра понимали, что, если одна из них умрет, вторая вскоре разделит ее участь, поэтому изо всех сил боролись за жизнь. Им обеим посчастливилось выжить. Мириам, сестра Евы, скончалась несколько лет назад от редкой формы рака, сообщает The Times of Israel.
Двадцать лет назад Ева Мозес-Кор основала музей Холокоста и образовательный центр в небольшом городке Терре-Хот в американском штате Индиана - с целью рассказать о том, что ей довелось пережить в Освенциме.
В 2013 году Ева Мозес-Кор познакомилась с Райнером Хёссом, внуком Рудольфа Хёсса, с мая 1940-го по ноябрь 1943 года служившего комендантом Освенцима. Хёсс экспериментировал с различными способами эффективного массового уничтожения заключенных и в конце концов остановился на газе «Циклон-Б», который стали применять для умерщвления людей в газовых камерах.
Потомки нацистских преступников, как правило, избегают разговоров о прошлом своих семей: одни стремятся стереть из памяти болезненные воспоминания, другие активно отрицают причастность своих родственников к страшным преступлениям против человечества. Райнер Хёсс - редкое исключение. Узнав страшную правду о своем деде, он занялся изучением истории нацизма и деятельности Рудольфа Хёсса в годы войны. Не найдя одобрения и поддержки у родственников, он прекратил с ними все контакты. Последние годы 49-летний Райнер Хёсс занимается тем, что рассказывает немецким школьникам об опасности правого экстремизма. Он лично встречался со многими пережившими Холокост евреями и даже побывал в Израиле.
Узнав о просветительской деятельности Евы Мозес-Кор, Райнер Хёсс встретился с ней и попросил стать его приемной бабушкой, на что сразу же получил согласие. «Я горжусь тем, что стала “бабушкой” Райнера, - признается Ева Мозес-Кор. - Я восхищаюсь им. Он нуждается в любви семьи, которой у него никогда не было».
Ева убеждает Райнера найти в себе силы простить деда и других членов своей семьи, считая, что лишь таким образом можно обрести настоящую внутреннюю свободу. «У меня есть способность прощать. Никто мне ее не давал, и никто ее у меня не отнимет. Я отказалась считать себя жертвой, и теперь я свободна», - заявила она в одном из недавних интервью.
В 1940–1945 годах в Освенциме погибло более миллиона евреев, десятки тысяч польских партизан, участников Сопротивления, советских военнопленных, цыган и гомосексуалистов. После капитуляции Германии Рудольф Хёсс был вынужден скрываться в сельской местности на севере страны, выдавая себя за боцмана Фрица Ланга. 11 марта 1946 года он был арестован британской военной полицией на ферме возле Фленсбурга, в качестве свидетеля выступал на Нюрнбергском процессе.
23 мая 1946 года бывший комендант Освенцима был выдан польским властям. 11-29 марта 1947 года в Варшаве состоялся процесс по делу Хёсса, польский верховный национальный трибунал приговорил его к смертной казни через повешение. В направленном прокурору письме Рудольф Хёсс признал, что причинил страшные страдания людям, и просил Б-га и польский народ о прощении. Виселица, на которой он был повешен, была установлена рядом с крематорием в Освенциме.
Материал подготовил Роберт Берг
(1934-01-30 ) (85 лет)Биография
Ева Мозес родилась в деревне Порт коммуны Марка жудеца Сэлаж , находящегося в Трансильвании . Отцом Евы был Александр Мозес, матерью - его жена Яффа. Кроме сестры-близнеца Мириам у Евы были две старшие сестры Эдит и Алис .
В 1944 году семья Мозес была депортирована в Освенцим . Родителей и Эдит с Алис умертвили , Мириам и Еву же сразу отдали Йозефу Менгеле , проводившему опыты над близнецами. Доктор делал одному из близнецов инъекцию со смертельно опасными вирусами, и когда он умирал, умерщвляли его брата или сестру . Менгеле ввёл подобную инъекцию и Еве, сказав, что ей осталось жить 2 недели. Однако девочке удалось излечиться от заболевания. 27 января 1945 года красная армия освободила всех заключённых концлагеря, в том числе и сестёр Мозес .
После этого сёстры переехали в Израиль . Ева впоследствии переселилась в США , где устроилась работать риелтором . В 1960 году она вышла замуж за Майкла Кора, от которого родила двух детей Алекса и Рину . Мириам из-за проводимых над ней в детстве экспериментов страдала болезнью почек , и хотя Ева пожертвовала сестре одну из своих собственных почек, Мириам умерла в 1993 году .
После смерти сестры Мозес Кор решила отправиться в Германию, чтобы публично объявить о том, что она решила простить всех людей, виновных в Холокосте. Она лично встретилась с нацистским врачом Гансом Мюнхом . В 1995 году Мозес Кор основала музей CANDLES («Свечи»), что расшифровывается как Children of Auschwitz Nazi Deadly Lab Experiments Survivors («Дети переживших смертельные лабораторные эксперименты в Освенциме») .
В 2006 году о Мозес Кор был снят документальный фильм «Простить доктора Менгеле» .
Библиография
- Echoes from Auschwitz: Dr. Mengele"s Twins: The Story of Eva and Miriam Mozes (1995, ISBN 0-9643807-6-5)
- Surviving the Angel of Death: The Story of a Mengele Twin in Auschwitz (2009, ISBN 1-933718-28-5)
Напишите отзыв о статье "Кор, Ева Мозес"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Кор, Ева Мозес
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Тяжелые бои в районе Освенцима продолжались девять дней. Затем необычайная тишина воцарилась в той его части, где притаившись сидели 10-летние Ева Мозес Кор и ее сестра-близнец Мириам. Во второй половине дня это относительное спокойствие было нарушено.
«Женщина ворвалась в наш барак. «Мы свободны! Мы свободны! Мы свободны!» - кричала она во весь голос. Это было прекрасно! Это звучало великолепно», - рассказывает Кор.
Однако прошло еще полчаса, прежде чем Кор начала осознавать весь смысл происходящего 27 января 1945 года. Издалека сквозь снег приближалось «множество людей, облаченных в белые маскхалаты».
«Их лица расплывались в улыбках, - рассказывает Кор. – И, самое главное для меня, они не походили на нацистов. Мы выбежали им навстречу. Они обнимали нас, дарили нам шоколад и печенье. Таким я запомнила свой первый вкус свободы».
Кор, которой сейчас 80 лет, и ее сестра были одними из около семи тысяч заключенных, освобожденных Советской армией из этого печально известного нацистского лагеря смерти. 70-летний юбилей освобождения Освенцима отмечается на следующей неделе.
Кор – одна из немногих детей Освенцима, выживших несмотря на ужасные медицинские эксперименты под руководством одного из самых бесчеловечных нацистских преступников – Йозефа Менгеле, снискавшего себе прозвище Ангел Смерти.
Тем вечером, вспоминает Кор, в барак, где жили они с сестрой пришли солдаты 60-й армии Первого украинского фронта. «Они выпили немного водки и стали танцевать русские танцы, а мы стояли вокруг них и аплодировали», - рассказала Кор корреспонденту Азаттыка.
Через несколько дней они вернулись. Они привезли с собой большие кинокамеры и обратились к нам с необычной просьбой. Они попросили детей вновь надеть полосатую лагерную одежду и пройти в ней по лагерю.
Эти кадры стали единственным существующим изображением сестер за время их пребывания в Освенциме. Они идут в группе других детей. Рядом с ними шагает женщина с малышом на руках, облаченным в тюремную одежду.
Не все согласились снова надеть полосатую одежду. По словам Кор, на их с сестрой решение повлияла январская погода: «Я сказала сестре: «На улице холодно, лишний слой одежды не помешает». Так мы и сделали, а затем они снимали, как мы проходим между двумя рядами ограждений из колючей проволоки».
МАЙ 1944 ГОДА
Ева и Мириам попали в Освенцим в мае 1944 года вместе со своими родителями и двумя старшими сестрами. Их привезли из находившегося в Трансильвании румынского гетто Симлеул-Сильвания. Вместе с тысячами других евреев на протяжении четырех дней они ехали в переполненных вагонах для перевозки скота.
В последний раз близнецы видели своих родственников на так называемой «платформе расставаний» Освенцима. Отец и сестры растворились в толпе; мать продолжала крепко держать девочек за руки.
Человек в немецкой форме спросил у их матери, не близнецы ли ее девочки. Она спросила, окажется ли это для них к добру, и немец сказал, что да. Мать подтвердила, что Ева и Мириам действительно близнецы, после чего их вырвали из ее объятий.
«Все, что я действительно помню, - это как мама в отчаянии протягивает к нам руки, а ее оттаскивают от нас, - рассказывает Кор. – Мне даже не удалось с ней попрощаться. Но я тогда не понимала, что вижу ее в последний раз».
Близнецам так и не удалось узнать о судьбе своих родителей и сестер.
«Я отказалась умереть»
Таких пар близнецов в Освенциме было около полутора тысяч. Подобно другим близнецам, сестер подвергали мучительным обследованиям, инъекциям и генетическим опытам. С ними обращались как с подопытными кроликами. Кор вспоминает, как ее разлучили с сестрой и вкололи ей неизвестное вещество, после чего подскочила температура.
Годы спустя Мириам рассказала ей, что в это время доктора в Освенциме пристально следили за ней, будто чего-то ожидая. Кор пришла к заключению, что, если бы она умерла от этой инъекции, доктора убили бы Мириам, чтобы произвести сравнительное вскрытие.
Она вспоминает слова Менгеле, когда у нее началась горячка: «Саркастически усмехнувшись, он сказал: «Какая жалость, такая юная. Ей осталось жить всего лишь две недели». Я знала, что он прав. Но я отказалась умереть. Я дала себе безмолвную клятву опровергнуть доктора Менгеле. Я выживу и воссоединюсь со своей сестрой Мириам».
«Мое утраченное детство»
Кор чудом удалось спастись, когда за неделю до прибытия советских солдат четверо нацистов вдруг обстреляли узников автоматными очередями. После освобождения сестер вначале поместили под опеку местных монахинь, которые девочек «завалили игрушками».
«Как ни странно, мне это казалось оскорбительным. Они не понимали, что я перестала быть ребенком, я больше не играла с игрушками, - рассказывает Кор. – Я не сомневаюсь, что они старались сделать как лучше, но они не понимали, что мы пережили в свои 11 лет. Я больше никогда не играла с игрушками. В Освенциме мое детство было утрачено навсегда».
Некоторое время девочки прожили в лагере беженцев, а затем им удалось вернуться домой, в румынскую деревню Порт. Семья девочек владела здесь землей и занималась сельским хозяйством, пока в 1944 году венгерские войска – союзники нацистов – не отправили их в гетто.
Их дом стоял пустой и разграбленный. «Пожалуй, это был самый грустный день в моей жизни. Потому что я так отчаянно надеялась, что кто-нибудь еще остался в живых», - рассказывает Кор.
«Свободна от Освенцима»
В 1950 году сестры эмигрировали в Израиль. Там впервые за девять лет – начиная с оккупации их деревни венгерскими войсками – она вновь смогла спокойно спать: «Я наконец спала, не опасаясь, что меня убьют за то, что я еврейка».
Сестры работали, вышли замуж, родили детей. В 1960-е годы Кор вместе со своим мужем-американцем – тоже пережившим Холокост – перебралась в Соединенные Штаты.
До самой своей смерти в 1993 году Мириам страдала почечными заболеваниями, вызванными, по убеждению Кор, опытами Менгеле. Но по сей день ей так и не удалось узнать, какие именно вещества вводили им с сестрой в Освенциме.
После смерти сестры Кор начала процесс, который она сама характеризует как иной путь освобождения – процесс прощения своим мучителям.
В 1995 году, когда отмечался 50-й юбилей освобождения Освенцима, Кор прочла свидетельские показания, подписанные нацистским доктором Гансом Мюнхом, которого она попросила подтвердить подробности совершенных в Освенциме злодеяний.
«Мне было важно, чтобы это был не переживший Холокост еврей и не освободитель, а нацистский врач, - рассказывает Кор. – Потому что ревизионисты всегда утверждают, что вся эта история была придумана евреями. Если я встречу одного из них, я смогу ткнуть ему в лицо этим документом».
Прочитав эти показания, Кор заявила, что прощает нацистов. Учитывая масштабы преступлений, совершенных во время Холокоста, заявление Кор вызвало разногласия.
«То, что я обнаружила, стало поворотным моментом в моей жизни – рассказывает Кор. – Я обнаружила, что обладаю властью прощать. Никто не может даровать мне эту власть, никто не может ее отнять. Она целиком принадлежит мне, и я могу воспользоваться ею так, как я захочу».
Кор сумела простить даже Менгеле. Эсэсовский доктор умер в 1979 году в Южной Америке. На протяжении десятилетий ему удавалось избегать ареста и судебного преследования.
«И если я прощаю Менгеле, самого ужасного из них, то я могу простить всех, кто когда-либо причинил мне боль», - говорит Кор.
Прощение, по словам Кор, освободило ее от ее «трагического прошлого: «Я стала свободна от Освенцима, и я стала свободна от Менгеле».
Жертвы доктора Менгеле… Среди них есть люди, готовые простить врача-садиста. И это не стокгольмский синдром. А что?
Анат МИДАН
«Если бы мне кто-нибудь сказал в молодости, что я через десятки лет прощу доктора Менгеле, я бы посоветовала ему обратиться к психиатру. Но с годами я изменилась. Это прощение помогло мне снова начать жить». С такой необычной речью выступила Эва Мозес-Кор перед участниками конференции по криминологии в Университете Бар-Илан. Только сидевшая в первом ряду Йона Лакс не смолчала. Выйдя на трибуну, она заявила: «Никто из погибших не давал вам права прощать кого-либо».
Обе женщины прошли Освенцим, потеряли семьи и были пациентками доктора Менгеле, который проводил над евреями садистские опыты. Израильтянке Лакс - 86 лет. 82-летняя Мозес-Кор специально прибыла для участия в конференции из США.
«В Израиле много переживших Катастрофу - и они не прощают нацистов», - сурово заявила израильтянка американке. «Но почему?! - восклицает Мозес-Кор. - Я тоже годами рыдала, но устала от этого».
Прожить еще день
В Освенцим их привезли примерно в одно время, они жили в разных бараках, но потом их объединили в бараке номер 10. Там Менгеле по прозвищу Доктор Смерть начинал свои опыты, а потом переводил «пациентов» в лагерную больницу.
Эва родилась в румынской Трансильвании и попала с семьей в Освенцим в 10-летнем возрасте. «Нацисты увидели, что мы с сестрой близнецы, и сразу отогнали в сторону. Больше я не видела ни родителей, ни двух старших сестер. До сих пор помню, как нас загоняли в барак, стригли, раздевали, как татуировали номера на левой руке. Мне - А7063, Мирьям - В7064. Нас было десять пар близнецов от 3 до 16 лет, голодных и бесправных. Нас каждый день таскали на опыты, обмеряли голыми, что-то вкалывали, брали анализы крови. Однажды у меня поднялась температура, и меня забрали в больницу. Там были уверены, что я не выживу. Но я выжила, и меня вернули в блок в Биркенау, где я снова увидела Мирьям. 27 января 1945 года, за четыре дня до моего 14-го дня рождения, Красная армия освободила Освенцим, и пытки закончились. Солдаты раздавали нам шоколад, принесли кровати и матрасы. Я к тому времени уже разучилась спать на матрасе».
Эва и Мирьям, 1940 г.
Йозеф Менгеле
В восьмидесятые Мозес-Кор организовала поиски других «близнецов Менгеле» и нашла 122 выживших. В 1984 году она создала организацию с целью помогать пациентам нацистского доктора. «Мы пережили ужасные вещи, вплоть до того, что нам впрыскивали краску в глаза. Мирьям страдала болезнями почек. В 1987 году я отдала ей свою почку, и она дожила до 1993 года».
У Йоны Лакс тоже была сестра-близнец и тоже Мирьям. Они попали в Освенцим в 1944 году, после ликвидации гетто Лодзи, где убили их родителей. В результате селекции Мирьям отправили в газовую камеру, Йону же отдали Менгеле. Она плакала и просила офицера, стоявшего рядом с ней, не разлучать их с сестрой. Оказалось, что это и был сам Менгеле. «Когда он услышал, что мы близнецы и что сестру отправили в газовую камеру, он послал солдата вернуть ее. Так Доктор Смерть спас Мирьям».
Йона и Мирьям, 1941 г.
Ночные кошмары
После войны сестры Лакс приехали в Израиль, вышли замуж. Йона возглавляет общество «Близнецы Менгеле»: «Менгеле - олицетворение Освенцима. Лагерем управляли садисты, и никак иначе я их не назову». «А я решила все забыть, - возражает Мозес-Кор. - 71 год я страдала, но однажды спросила себя, готова ли я мучить себя воспоминаниями те немногие годы, что мне остались. И решила, что нет. Я простила своих мучителей, создала в своем городе музей Катастрофы и читаю там лекции. Время от времени вожу группы в Освенцим. После создания музея меня перестали терзать ночные кошмары».
Несмотря на общее трагическое прошлое, Лакс обращается к собеседнице не по имени, а «госпожа Кор». «Простив, вы делаете то, чего добивались нацисты: стереть память о евреях», - сухо говорит она американке.
Мозес-Кор теряет хладнокровие: «Мне не нужны ваши уроки еврейской истории. Израиль для меня важен, я несколько лет отслужила в армии. При чем тут это?».
«Мне кажется, покой можно обеспечить другим способом, например принимать таблетки или сходить к психологу, а не прощать нацистов», - возражает Йона Лакс.
Несмотря на идеологические разногласия, женщины поговорили друг с другом о семьях, о жизни после войны, рассказали, как тяжело работали, но все-таки смогли получить образование. Мозес-Кор поступила в университет лишь тогда, когда вырастила детей, и училась в нем вместе с дочерью: «Дети спрашивали, почему у них нет бабушек и дедушек, и я объясняла, что их убили нацисты. В итоге пожилая американская пара вызвалась стать моим детям бабушкой и дедушкой. Живем мы в маленьком городе, евреев там мало, поэтому мы настояли, чтобы сын с дочерью изучали иудаизм. По субботам я возила их в синагогу. Мне было тяжелее, чем вам, Йона».
Израиль не простил
Мозес-Кор рассказала, что «близнецы Менгеле» не хотят с ней встречаться. «Думаю, они завидуют. Они хотели бы, чтобы я страдала, как Йона, чтобы переживала все то, что постоянно переживают другие „близнецы Менгеле“. Они могут продолжать страдать, но их страдание не приносит никому пользы».
«Вы в США можете говорить все, что заблагорассудится, и у вас там наверняка есть слушатели-неевреи, но здесь, в Израиле, прощению нет места», - говорит Лакс. И женщины расстаются, не попрощавшись…
Отрывок из статьи в газете «Вести Израиля»